Когда живёшь вне пространства родной речи, начинаешь «странно» говорить. «Взять курс», «сделать термин», «заанмельдиться», «платить гебюр» — список можно продолжать долго. Постоянная перестановка темы и ремы, топорный синтаксис, чужие родному языку конструкции, кальки, корявость… вот это самое «наличие отсутствия». Это своеобразная плата за то, что свободно говоришь на языке страны, в которой живёшь. Как в истории про русалочку — она же любила принца, даже потеряла голос и обрела ноги, причинявшие ей боль. Вот и ты теряешь голос и получаешь взамен ноги.
У Аркадия Аверченко есть рассказ о писателе. Суть его в том, что он эмигрирует из страны и сокрушается, что забудет русский язык. Первые опусы в Париже ещё напоминают русскую прозу, но потом его тексты становятся всё больше похожи на смешение французского с нижегородским. Я прочла рассказ первый раз, и рассмеялась. Прочла второй, и у меня в где-то в районе солнеченого сплетения появилось тянущее покалывание… Ходить — ходишь, то бишь писать — пишешь, а читать — больно.
- Аверченко, Аркадий (1996). «Трагедия русского писателя». Аверченко Аркадий Тимофеевич. Рассказы. Сост. П.Горелов. Москва: Молодая гвардия. http://ocr.krossw.ru/html/averch/averchenko-traged-ls_1.htm. 12.09.2019.
kenguruvgorach 
Мне кажется, это только в русском языке можно сконструировать такие слова, настолько он уникальный и сложный. В немецком или в каком другом вряд ли.А грусть по Родине, по России это особенность присущая только русским с загадочной русской душой.
НравитсяНравится 1 человек